В рассказе актера Халита Эргенча, исполнившего роль Султана Сулеймана в «Великолепном веке», было много и его попытках сделать падишаха более человечным. Он поведал и нелюбви Сулеймана к апельсинам, о любимой музыке актера, которую он включает, когда в съемках сериала бывают редкие перерывы.
Кто знает актера Халита Эргенча в жизни, может подтвердить, что она еще выше ростом, отлично сложен, и безусловно очень горячий человек, даже более, чем его герой на экране. Понятно, почему именно этот актер играет образ самого страстного турецкого властителя – Сулеймана Великолепного. Этот рассказ о попытках сделать образ знаменитого падишаха более человечным, придать ему эмоциональности, страстности, мужской привлекательности.
– Какие трудности вы испытали, снимаясь в телесериале «Великолепный век»?
В таких масштабных проектах с большим вниманием относятся к деталям. И это требует кропотливого труда с историческими источниками. Есть много текстов, описывающих те времена, противоречащих друг другу. После изучения этих источников не менее сложно было разобраться с необходимыми подробными описаниями. Очень часто приходилось придумывать некоторые подробности. Вот, к примеру, ситуация. Следовало разложить в тарелки фрукты, но там никак не могло быть апельсинов, потому что турки в то время еще ничего не знали о них. Нельзя было использовать и помидоры. Другой пример, паша при входе здоровается, а на выходе прощается. Но каким образом происходит эта процедура? Ни одного описания в книгах об этом нет.
– Неужели и такие небольшие детали режиссер сериала хотел снять с исторической точностью?
Нам пришлось, как следует потрудиться, чтобы найти точную картинку, которая могла происходить в те времена. Описаний не сохранилось, и представления разных людей отличаются друг от друга. Одним кажется, что тогда делали поклоны до пола, или приветствовали, ложась на пол, другим представляется, что просто кивали головами. Но как угодить всем? Приветствия обладали огромным значением, но нужно помнить, что речь идет только о художественном сериале. Например, процедура приветствия длилась около двадцати секунд, а в каждом эпизоде султана могут приветствовать по сорок подданных, то и выйдет, что пятнадцать минут из каждой серии уйдет только на эти расшаркивания. Кому это будет интересно?
– Выходит, что ваш сериал стал возможностью для изучения культуры и быта Османской империи?
Объем работы был колоссальный, но значение, которое имеет сериал, преувеличивать не стоит. Великолепный век – это скорее роман, но не учебник или урок истории. Путь исторической правды был сознательно отвергнут создателями. Иначе весь проект мог стать документалистикой. Сценарий был сознательно воплощен с эстетической точки зрения, с раскрытием его внутренней драматической сущности и любовной линии. Главное, что зрители, во время просмотра сериала могли получить настоящее удовольствие.
– Как вам удалось стать Султаном Сулейманом?
Когда я воплощал этот образ, я пытался прочувствовать внутреннюю борьбу своего героя. Иногда мне не хватало движений, совершаемых мною в кадре, я не мог найти места. Сулейман полностью заполнил мою голову. Раньше мы все воспринимали Сулеймана лишь, как исторический персонаж, а теперь все увидели в нем, обычного человека, у которого есть свои слабости и страсти.
– Расскажут ли в сериале о его слабых сторонах − переживаниях, страхах, страданиях?
Сериал рассказывает об его безумной влюбленности. Любопытно, каким падишах представляется сейчас. Я раньше, когда задумывался о жизни султанов, представлял себе персонажей из живописи, а какими они были в обычной жизни, понять никогда не пытался. Нам всем доводилось читать, что и как он делал, как вступал в сражения, брал врагов в плен, рубил головы тем или иным, то есть речь шла о статической иллюстрации. Теперь же зритель получил картинку движущегося изображения, и многие прежние представления лопнули как мыльный пузырь. Знал ли кто-нибудь, что у Сулеймана была подагра, от которой он и умер? Тогда многие люди умирали от разных эпидемий. Мы пытались собрать воедино различные факты и наделяли людей того времени реальными голосами. Мы пытались оживить их, чтобы зритель смог увидеть и услышать этих героев. Вполне возможно, что созданные нами образы отличаются от старых представлений, возникавших после прочтения исторических книг.
– Какой образ падишаха получился в воображении актера, сыгравшего его?
Образ Сулеймана, который был первоначально в моем воображении, в дальнейшем претерпел большие изменения. Когда артист изучает литературные источники, у него создается в мозгу какой-то образ, который подкрепляется физическими данными актера, его жизненным опытом. Для того, чтобы идеально воплотить образ на экране, нужно вобрать опыт режиссера, сценариста, других актеров. Сулейман, которым я его играю, может существовать только в данном сериале. Все видят, какой получился Сулейман, но понять его человеческие качества можно будет несколько позже. Первых сцен для этого недостаточно. За время действия, описанное в фильме, у Сулеймана пройдет не один этап жизни, в каждом из которых у него будет разная внешность, и разные помыслы. Он будет принимать решения на полях сражений, заниматься государственными вопросами, он будет влюбляться, писать стихи, заниматься изготовлением ювелирных украшений для возлюбленной. И всегда он будет другим.
– Вы рассказывали о том, что полностью захвачены ролью Сулеймана. Не снился ли вам гарем или сражения?
Мне снились картины той эпохи. Я постоянно находился в центре каких-то событий. Съемки оставляют огромное эмоциональное воздействие.
– В роли Хюррем, возлюбленной Султана, снимается Мерьем Узерли. Как вам удалось сработаться?
Мерьем является очень дисциплинированной актрисой. И работа с ней доставляет удовольствие. Это касается также и Небахат Ханым. У нас на площадке очень дружный коллектив, хотя на экране множество интриг, но мы работаем дружно и слаженно. Ведь если работа доставляет радость, то она особенно приятна.
– Когда вы решили, что станете актером?
Это был очень длинный путь. Я занимался изучением судостроения и мореплавания, оканчивая Стамбульский Технический Университет. Затем я обучался в Консерватории на факультете оперного пения, где меня научили петь и танцевать. Затем последовал период, когда я играл в театре и мюзиклах. Только после этого я решил полностью посвятить себя актерскому ремеслу, хотя и приходилось отвлекаться на многое другое. Полтора года жизни я провел в США, играя на Бродвее в разных театрах. После этого произошло мое возвращение в Турцию, где я решил поставить собственный мюзикл. С этого момента и началась моя профессиональная актерская карьера.
– А сейчас вам удается петь?
Я не пою уже давно, хотя всегда любил делать это. И без музыки не представляю свою жизнь. Этим качеством я обязан своему отцу, который был поэтом-песенником. Хотя одновременно он был неплохим торговцем и сапожником. Есть много арабских мелодий, к которым мой отец написал турецкие стихи. Мелодии, которые звучали в нашем доме в моем детстве, плотно связаны с моими современными музыкальными пристрастиями. Мне нравится очень разная музыка – Леонард Коэн, Бьорк, Bon Jovi, но мне по душе и современные турецкие песни. |
